Он начал кричать, изо рта рвался монотонный, бездушный крик, полный вызова. Свет исчез почти немедленно, и Сарин осталась сидеть с колотящимся сердцем, покрытая холодным потом, тяжело и часто дыша.

Через секунду веки Духа дрогнули и открылись. Выражение глаз медленно обрело понимание, он вяло улыбнулся и откинулся на поддерживающую его руку.

— Когда я открыл глаза, то решил, что на этот раз умер наверняка.

— Что случилось? — с беспокойством спросила принцесса. — Позвать на помощь?

— Нет, это становится обычным явлением.

— Обычным? — медленно переспросила Сарин. — Для всех нас?

Дух слабо рассмеялся.

— Нет, только для меня. Дор выбрала меня и теперь упорно пытается уничтожить.

— Дор? Какое отношение к Элантрису имеет Джескер?

— Выходит, прекрасная принцесса интересуется различными религиями? — улыбнулся Дух.

— Прекрасная принцесса интересуется многими вещами. Я хочу знать, почему «смиренный слуга Доми» считает, что его пытается убить всеведущий дух Джескер?

Элантриец попытался приподняться, и она помогла ему сесть.

— Мои приступы имеют отношение к Эйон Дор, — устало объяснил он.

— Это языческая легенда.

Тем не менее после увиденного словам Сарин не хватало убежденности.

Дух приподнял бровь.

— Значит, тебя не удивляет, что мы существуем в телах, которые не могут умереть, но наша древняя магия — всего лишь легенда? Вроде бы я видел при тебе сеона?

— Тут совсем другое… — Принцесса замолчала, вспомнив Эйша.

Элантриец отвлек ее от печальных мыслей. Он поднял руку и начал рисовать в воздухе. За его пальцем потянулись светящиеся линии.

За последние десять лет учителя Корати постарались принизить могущество элантрийцев, несмотря на существование сеонов. К ним привыкли, воспринимали почти как благосклонных духов, посланных Доми для защиты и помощи людям. Сарин учили, и она верила, что магия Элантриса была обманом.

Но сейчас перед ней светилось доказательство, что о былой мощи рассказывали правду.

— Научи меня, — прошептала принцесса. — Я хочу понять.

Только гораздо позже, когда город накрыла ночь, Сарин позволила себе расплакаться. Большую часть дня Дух рассказывал ей все, что знал об Эйон Дор; судя по всему, он провел пространное исследование. Девушка слушала и наслаждалась компанией, а заодно и позабыла о грустных мыслях. Они не заметили, как за окнами часовни опустились сумерки, и Духу пришлось прерваться, чтобы подыскать ей место для ночлега.

Сейчас она свернулась калачиком и дрожала от холода. Две ее соседки крепко спали без одеял, несмотря на холодную ночь. Остальные элантрийцы, казалось, не замечали изменений в температуре воздуха так, как она; Дух утверждал, что причина в переходном состоянии, в котором застыли их тела, ожидая, пока Дор закончит превращение. Но Сарин все равно мерзла.

Холод не улучшил ее настроения. Она прижалась к твердой каменной стене и вспоминала потрясенные взгляды придворных. Большинство свежеиспеченных элантрийцев шаод настигал ночью, и их обнаружение проходило достаточно тихо. Но превращение Сарин свершилось на глазах всего аре-лонского двора, да еще и на собственной свадьбе.

От полнейшего унижения спасала только мысль, что ей больше никогда не придется глядеть им в глаза. Слабое утешение, ведь по той же причине она никогда не увидит отца, мать или брата. Она потеряла Киина и его семью.

И если раньше принцесса никогда не страдала от тоски по дому, то сейчас ее накрыла накопившаяся за годы разлук волна грусти, которая подкреплялась осознанием полного поражения. Дух расспрашивал о новостях снаружи, но тема оказалась для нее слишком болезненной. Скорее всего, престол занял Телри, а как следствие, Хратен без труда обратит Арелон.

Слезы лились беззвучно. Сарин плакала о несостоявшейся свадьбе, об Арелоне, о безумии Эйша и об унижении, которое должно терзать Ройэла. Хуже всего ранили мысли об отце. Сердце наполнялось глухим ужасом, когда она думала, что никогда больше не услышит его любящих поддразниваний, не почувствует безоговорочного, всепрощающего одобрения.

— Госпожа? — нерешительно прошептал у окна глубокий голос. — Это вы?

Потрясенная девушка подняла заплаканное лицо. Неужели ей послышалось? Не может быть…

— Леди Сарин? — Голос Эйша.

И тут она увидела его, висящего над подоконником; эйон в центре чуть светился, но все же был вполне различим в темноте.

— Эйш? — тихо, боясь поверить в удачу, спросила она.

— Доми благослови! — воскликнул сеон. Он без промедлений подлетел к хозяйке.

— Эйш! — Дрожащей рукой Сарин утерла глаза. От шока в голове звенело, а тело казалось легким как перышко. — Ты же никогда не произносишь имя Доми!

— Если он привел меня к вам, то я готов стать первым сеоном в истории Корати. — Эйш радостно замерцал.

Принцесса с трудом сдерживала себя, чтобы не броситься обнимать шар света.

— Эйш, ты разговариваешь! Ты же не должен разговаривать, ты должен…

— Сойти с ума. Да, госпожа, я знаю. И все же я не ощущаю никаких изменений.

— Чудо, — благоговейно произнесла Сарин.

— В любом случае, чрезвычайно любопытно. Возможно, мне следует задуматься об обращении в Шу-Корат.

Принцесса засмеялась.

— Сейналан ни за что не позволит. С другой стороны, его неодобрение нас раньше не останавливало, правда?

— Ни единого раза, госпожа.

Сарин откинулась на стену, от звука родного голоса ее охватило спокойное умиротворение.

— Вы не представляете, какое облегчение наконец найти вас, госпожа. Два дня я разыскивал вас повсюду. Я начал бояться, что с вами случилось что-то ужасное.

— Случилось, — с грустной улыбкой откликнулась она.

— Я имел в виду еще более ужасное. Я видел, какие кошмары творятся в Элантрисе.

— Город изменился, Эйш. Я не понимаю, как ему удалось, но Дух установил здесь порядок.

— Что бы он ни делал, если он позаботится о вашей безопасности, я даю свое благословение.

Сарин посетила внезапная идея. Если Эйш выжил… Значит, у нее осталась связь с внешним миром, с Киином и остальными.

— Ты знаешь, что происходит у наших дворян? — спросила она.

— Нет, госпожа. После провала свадьбы я целый час требовал от патриарха, чтобы он освободил вас. Мне показалось, что его не расстроило ваше падение. Уйдя от него, я понял, что потерял вас. Я полетел к воротам Элантриса, но ‹ опоздал и не видел, как вас отправили в город. Я спросил часовых, куда вы пошли, но они отказались со мной разговаривать. Сказали, что нельзя говорить о новых элантрий-цах, а когда я объяснил, что я ваш сеон, они начали меня сторониться и перестали отвечать на вопросы. Пришлось летать по городу наугад.

Сарин заулыбалась: она представила, как солидный, полный достоинства сеон — по сущности своей порождение языческой магии — спорит с главой кораитской церкви.

— Ты не опоздал к моему изгнанию, Эйш; ты прилетел слишком рано. Как я поняла, жрецы отправляют людей в Элантрис в определенное время суток, а свадьба происходила позже. Я провела ночь в часовне, и меня отвели сюда в следующий полдень.

— А, — только и произнес сеон, понимающе покачиваясь.

— Я думаю, в будущем ты всегда сможешь найти меня — здесь, в чистой части города.

— Интересное место. Раньше я никогда не долетал сюда — оно умело спрятано от взгляда снаружи. Почему оно так отличается от всего Элантриса?

— Возвращайся завтра и увидишь.

— Возвращаться, госпожа? — возмущенно спросил Эйш. — Я не собираюсь покидать вас!

— Ненадолго, мой друг. Мне необходимы новости из Каи, а ты передашь остальным, что со мной все в порядке.

— Да, госпожа.

Сарин задумалась. Дух прилагал немалые усилия, чтобы никто из внешнего мира не узнал о Новом Элантрисе; она не хотела невзначай выдать его секрет, хотя доверяла кругу дворян, как самой себе.

— Скажи им, что разыскал меня, но умолчи обо всем необычном, что видел здесь.

— Да, госпожа, — удивленно откликнулся он. — Одну секунду, миледи, ваш отец хочет поговорить с вами.